Скептики, год назад предрекавшие отечественному рынку лучевой диагностики стагнацию, оказались на удивление прозорливыми. Масштабная закупка дорогостоящего профильного оборудования, как бы о том ни мечтали медицинские власти страны, сама собой в доступность диагностических услуг не конвертировалась. Частную инициативу в сегменте притормозили кратно выросшие издержки, падение платежеспособного спроса и весьма туманные перспективы получения госзаказа. Но самый непреодолимый барьер – кадровый голод в сегменте высоких медицинских технологий.

Едва отшумели томографические коррупционные скандалы и сохра­нившие свои посты медицинские чиновники облегченно вздохнули, к сегменту лучевой диагностики проявил интерес Общероссийский народный фронт, точнее возглав­ляемый активистом ОНФ Эдуар­дом Гавриловым фонд «Здоровье».

Общественники еще летом 2014 года посчитали, что закупленные на 400 млрд рублей 2,2 тысячи МРТ-и КТ-аппаратов используются в два с половиной раза менее интенсивно, чем должны. Минздрав на упрек не реагировал, пока через год не провел силами Росздравнадзора собственное расследование. Ре­зультаты оказались теми же, если не хуже: при оптимальной загрузке 20–25 пациентов в сутки компью­терные и магнитно-резонансные томографы выполняют в среднем 8,9 и 10,6 исследования соответ­ственно. Вероника Скворцова, вы­нужденная признать провал, нашла ему вполне традиционное объясне­ние: дефицит квалифицированных специалистов и несовершенство логистики пациентских потоков.

В общем-то, министр не сообщила ничего нового, отличного от того, что рассказывал в интервью VM в январе 2015 года главный внеш­татный специалист Минздрава по лучевой диагностике Игорь Тюрин: «Одним из вариантов решения проблемы мог бы стать обмен пациентами между территория­ми и отдельными медицинскими организациями. Сейчас, например, мы часто наблюдаем ситуацию, когда в одном регионе – избыток пациентов, а в другом – простаива­ющее оборудование. Сейчас такая практика обмена реализуется редко, везде свои бюджет и тарифы для таких услуг».

Но если аргумент про нестройные пациентские ряды и разнокалибер­ные тарифы в качестве отговорки еще как-то можно принять, сделав поправку на тяжелое погружение индустрии в ОМС и параллельным курсом идущую оптимизацию, то про кадровую беспомощность высокотехнологичных секторов чиновники явно узнали не вчера. И даже не в тот день, когда прово­дили закупки сложной диагности­ческой техники. Почему потреб­ность в профильных специалистах не учитывалась изначально, объяснить сейчас не может ни­кто. Были у государства деньги, их повсеместно лихо освоили. И тут вдруг выяснилось, что оборудо­вание закупалось не просто так, а с прикладной целью – наладить современный диагностический процесс. Нет профильных специ­алистов – обучайте тех, кого имеете по штатному расписанию. Так и вышло – выросло число аппаратов, увеличилась нагруз­ка – количество исследований в расчете на одну ставку. Правда, на реальных доходах врачей и сред­него медперсонала это в пода­вляющем большинстве случаев никак не отразилось. И наиболее квалифицированные и технически продвинутые кадры потянулись из госсектора в частные структуры.

До сегодняшнего дня рынок жил по приказу Минздрава РСФСР от 2 августа 1991 года №132 «О со­вершенствовании службы лучевой диагностики». Нужно ли объ­яснять, что за 25 лет с момента его написания кое-что в отрасли поменялось – идеологически, тех­нологически, экономически? Судя по тому, что ни новый регламент, ни единые стандарты, ни образо­вательные программы для лучевой диагностики в природе до сих пор так и не появились, – придется.

«В 80-е годы, – говорит Игорь Тюрин, – стандартное исследо­вание головного мозга длилось около получаса и включало лишь 16–18 томографических срезов. На современном оборудовании такое исследование длится 15– 20 секунд, но за это время аппарат делает уже 500–800 срезов, и у мно­гих возникает иллюзия, что если уж куплен новый мощный томо­граф, то количество исследований в этом медучреждении немедленно возрастет из-за более высокой пропускной способности аппара­та. А этого не происходит, потому что для анализа этого гигантского объема информации врачу требу­ется значительно больше времени. Прежний принцип «один аппарат (кабинет) – один врач» перестал работать».

Но если в благополучных в кадро­вом смысле клиниках линейные лучевые исследования уже по­ставлены на поток, то со сложны­ми МРТ/КТ-диагностическими услугами дело обстоит заметно хуже. Медучреждения манкируют затратными процедурами – глав­ным образом из-за несбаланси­рованных, грозящих убытками, тарифов ОМС. Да и сами медики берутся за такую работу неохотно. Одним не хватает квалификации, другим – усердия.

«Это, кстати, общая проблема для всего рынка диагностических исследований, – утверждает Тюрин, – как государ­ственных, так и частных клиник. Только мотивация в коммерческих учреждениях своя: предельное упрощение исследований, искус­ственный отбор пациентов, пре­дельно малое время, отведенное на одно исследование и написание протокола, отсутствие времени на осмысление врачом увиденного. Главное – уложиться во времен­ной интервал с минимальными затратами».

Частные операторы рынка лучевой диагностики готовы напрямую конкурировать с госсектором в ос­новном в тех регионах, где страхо­вые тарифы позволяют им сохра­нять рентабельность. В 2015 году независимые профильные игроки заявились в реестры 30 территори­альных фондов ОМС. Но ни об­служивание госзаказа, ни прямые коммерческие продажи оптимизма игрокам не прибавили, о масшта­бировании бизнеса не помышляют даже лидеры сегмента, во вся­ком случае в ближайшее время. «В большинстве регионов рынок уже переполнен, а из-за роста курса валют увеличились цены не толь­ко на оборудование и запасные части к нему, но и на расходные материалы: пленку, контрастные вещества. А в условиях удоро­жания техники и расходников и снижения спроса окупаемость вновь открытого нераскрученного центра растягивается на неопреде­ленный срок», – говорит Аркадий Столпнер, основатель компании «ЛДЦ МИБС», оперирующей 80 профильными центрами в раз­ных регионах страны. Концен­трированность рынка и падение спроса подтверждают ближайшие конкуренты Столпнера из компа­нии «МРТ-Эксперт», управляющей более чем 40 центрами.

Новичков лучевой диагностики тревожные прогнозы старожилов не останавливают. Компания «Ин­витро Эксперт», опираясь на успех своего московского Центра луче­вых исследований, открыла под­разделение в Нальчике и готовит продвижение в других городах традиционного присутствия мате­ринской «Инвитро».

Несколько урезала марш, но не оставила планов разви­тия федеральной сети лучевых клиник российско-сингапурская группа RusSing Holding, которая намерена до 2018 года открыть 50 диагностических центров и пять центров онкорадиоло­гии и химиотерапии «Медскан» в ключевых регионах страны. Топ-менеджер проекта Владимир Гераскин и основной инвестор предприятия Евгений Туголу­ков намереваются потратить на строительство сети $150 млн и по-прежнему делают ставку на максимальное расширение спектра профильных услуг.

Впрочем, удивление наблюдате­лей вызывает не столько упорство отдельных частных предприни­мателей, сколько неистребимая вера федеральной власти в магию больших чисел. В ноябре 2015 года межведомственная комиссия Правительства РФ одобрила два инвестпроекта по созданию цен­тров радиологической медицины в подмосковных Балашихе и По­дольске. Общий объем инвестиций в заявленные «дочкой» «Роснано» – компанией «ПЭТ-Технолоджи» – медицинские объекты составляет 4,5 млрд рублей. Еще 3 млрд рублей будет выделено на оперативную деятельность центров, которые, по замыслу инициаторов, смогут обеспечивать бесплатной диагно­стикой и терапией более 40 тысяч пациентов в год. Закончить строи­тельство объектов, которые войдут в единый подмосковный онко­кластер, планируется в 2017 году. Об исполнении сроков введения лечебно-диагностических комплек­сов в строй можно спорить, а мож­но поверить инвесторам на слово. Единственное, что никак не полу­чится гарантировать, – заполнение вакансий мультифункционального предприятия квалифицирован­ными кадрами. Их просто негде взять.