В нынешнем году приемная кампания на кафедрах пластической хирургии обещает стать особенным мероприятием – профильная ординатура стала единственным легитимным способом получения престиж­ной врачебной специальности. Несмотря на то что формат ординатуры действует в отрасли уже пять лет, более 80% практикующих пластических хирургов пришли в профессию через краткосрочные курсы пе­реподготовки. Теперь, когда легкий путь закрыт, число желающих приобрести модную и хлебную специ­альность наверняка сократится: требования к поступающим строгие, количество мест, даже платных, ограничено, а обучение, естественно, продолжительнее и дороже прежнего. Выпускную мощность орди­натуры отрасль ощутит, конечно, не сразу. Но уже сейчас профильным вузовским кафедрам предстоит трудный выбор – встроиться в новую систему подготовки пластических хирургов или уйти с рынка специ­ализированного медобразования.

СКАМЕЙКА ЗАПИСНЫХ

Первые курсы усовершенствования вра­чей в сфере пластической хирургии начали открываться еще в середине 90-х годов – на заре оформления дисциплины в отдель­ную отрасль и специальность. Помимо колыбели реконструктивной пластической хирургии – РНЦХ им. академика Б.В. Пе­тровского, дополнительной «пластической» подготовкой общепрофильных и челюст­но-лицевых хирургов занимался Институт хирургии им. А.В. Вишневского. В стенах этих же именитых клиник азы реконструк­ции и пластики осваивали ординаторы, правда, выпускники получали сертификаты по общей хирургии. 

В формате повышения квалификации гото­вили профильных специалистов и некото­рые медвузы. В Москве на медфаке Россий­ского университета дружбы народов (РУДН) с 1997 года действовала кафедра хирургиче­ской косметологии. Тогда же в Санкт-Пе­тербурге, на базе Медицинской академии последипломного образования (СПбМАПО) появилась кафедра пластической хирургии и эстетической медицины. К образователь­ному процессу подключались и частные компании, первой и самой известной из них стала Международная медицинская кор­порация (ММК), образованная в 2003 году. 

«ММК организовывала обучение по пла­стической хирургии, выдавала сертификаты о повышении квалификации. Когда стало ясно, что вопрос о специальности сдвинулся с мертвой точки, они словно заняли выжи­дающую позицию, а как только специаль­ность была утверждена Минздравом, ММК сразу получила лицензию и одной из первых начала проводить профпереподготовку», – рассказывает профессор кафедры пластиче­ской хирургии Первого МГМУ им. И.М. Се­ченова Олеся Старцева. 

К моменту официального обретения пла­стической хирургией статуса медицинской специальности в режиме полной боевой готовности пребывала и профильная ка­федра РНИМУ им. Н.И. Пирогова. Едва отрасль дождалась тематического приказа Минздравсоцразвития №210н от 23 апреля 2009 года («О номенклатуре специально­стей специалистов с высшим и послевузов­ским медицинским и фармацевтическим образованием в сфере здравоохранения»), плотину прорвало: помимо вышеназванных учебно-клинических центров подготовкой пластических хирургов занялись профиль­ные подразделения ряда медвузов страны и курсы, спешно открывшиеся на базе государственных и частных образователь­ных учреждений. 

Стандартная для высшего специализированного медицинского обра­зования ординатура, мягко говоря, особой популярностью у соискателей сертификата пластического хирурга не пользовалась, поскольку система профпереподготовки предлагала заметно менее затратный путь в профессию. Конечно же, либеральная модель сертификации была придумана ради опытных пластических хирургов, стояв­ших у истоков направления. Но попытка избавить корифеев от явно избыточных в их случае двух лет ординатуры и прочих формальностей вышла отрасли боком. 

Дело в том, что к 2010 году в стране появился и окреп рынок эстетической хирургии, куда более коммерчески привлекательный, чем сложная реконструктивная пластика. Число врачей, готовых «по-быстрому» легализо­ваться в доходном бизнесе, множилось день ото дня. По твердому убеждению участни­ков рынка, передовиками строительства облегченной образовательной инфраструк­туры стали региональные вузы. Среди особо преуспевших наблюдатели, в частности, называют Рязанский госмедуниверситет и самарский частный медвуз «Реавиз». Впрочем, результаты своей курсовой актив­ности лидеры профпереподготовки предпо­читают не раскрывать. 

«У нас ординатура появилась в 2010 году, но хирурги предпочитали ей переподготов­ку – это быстрее и проще. За пять лет мы выпустили не более десяти ординаторов, тогда как переподготовлено было гораздо большее количество специалистов», – го­ворит сотрудник кафедры пластической хирургии и косметологии регионального медуниверситета. Как показал проведен­ный Vademecum опрос профильных кафедр, сегодня число прошедших ординатуру пластических хирургов не превышает 130 специалистов – около 9,5% кадрового состава отрасли.

вуз	кафедра/курс	год основания кафедры/курса	заведующий кафедрой/курсом	общее число выпускников-ординаторов	стоимость одного учебного года в ординатуре, тысяч рублей***
ПМГМУ им. И.М. Сеченова (Москва)	Кафедра пластической хирургии	2011	Игорь Решетов	25	319
РНИМУ им. Н.И. Пирогова (Москва)	Кафедра пластической и реконструктивной хирургии, косметологии и клеточных технологий	2008	Наталья Мантурова	н/д	300
РМАПО (Москва)	Кафедра пластической и челюстно-лицевой хирургии	2009	Александр Неробеев	25	180
СПбГМУ им. академика И.П. Павлова (Санкт-Петербург)	Кафедра пластической хирургии	2011	Ирина Хрусталева	8	280
СЗГМУ им. И.И. Мечникова (Санкт-Петербург)	Кафедра пластической и реконструктивной хирургии	1997	Мария Волох	50*	225
УГМУ (Екатеринбург)	Кафедра эстетической медицины	2011	Татьяна Перетолчина	4	241,2
ЯГМУ (Ярославль)	Курс пластической и реконструктивной хирургии	2011	Кирилл Пшениснов	2	165
ЮУГМУ (Челябинск)	Кафедра пластической хирургии и косметологии	2003	Сергей Васильев	10	203
РУДН (Москва)	Кафедра пластической хирургии	1997	Леонид Павлюченко	0	н/д
РостГМУ (Ростов-на-Дону)	Кафедра пластической реконструктивной хирургии, косметологии и регенеративной медицины	2014	Сергей Прокудин	0	н/д
РязГМУ (Рязань)	н/д**	2010	н/д**	н/д**	н/д
Реавиз (Самара)	н/д**	2010	н/д**	н/д**	96

** до 2016 года подготовка пластической хирургии в этих вузах велась только в рамках дополнительного профессионального образования, сведений о наличии кафедры в каждом из вузов и выпускниках-ординаторах обнаружить не удалось. Как давно в РязГМУ и «Реавизе» существует ординатура по пластической хирургии и существует ли вообще, а также какова их выпускная активность, в вузах не раскрывают

***на момент сбора данных не все вузы утвердили стоимость обучения на 2016-2017 учебный год. Для всех вузов, кроме РМАПО, СЗГМУ, РНИМУ, расценки актуальны на 2015-2016 учебный год

КУРСОВАЯ ДРАЗНИТСЯ

Обуздание, а то и полное упразднение кур­сов переподготовки обсуждалось в отрасли не один год. Наконец, Минздрав, опира­ющийся на мнение главного внештатного специалиста по пластической хирургии Натальи Мантуровой, решил признать переквалификацию фабрикой полупрофес­сионалов и ликвидировать дикорастущую образовательную инфраструктуру. С 1 янва­ря 2016 года ординатура стала единственно возможным способом получения сертифи­ката пластического хирурга. Волевое реше­ние регулятора заставило операторов специ­ализированного медобразования срочно перестраиваться. Частные организации вроде ММК или московского Института пластической хирургии и фундаментальной косметологии ушли в смежную отрасль – переформатировали свои программы повы­шения квалификации и сконцентрирова­лись на переподготовке по косметологии.

Региональные школы, ранее успешно экс­плуатировавшие формат переподготовки, пошли разными путями. В Новосибирском ГМУ, например, Vademecum сообщили: теперь у вуза «нет лицензии на пластическую хирургию», а значит, тематическая обра­зовательная деятельность невозможна. В Рязанском ГМУ пока только размыш­ляют о возможности набора в ординатуру в 2016-2017 учебном году. Профильным кафедрам центральных медвузов стра­ны не остается ничего другого, кроме как приспосабливаться к новому укладу. «Ра­бота кафедр в первое время усложнится,– прогнозирует Олеся Старцева из Первого МГМУ. – С одной стороны, очень хорошо, что кафедры и фирмы, «штамповавшие» пластических хирургов через переподго­товку, прекратят свою работу. С другой, кафедрам постдипломного образования необходимо перестраиваться – с позиции формирования учебного плана, распреде­ления почасовой нагрузки для преподава­телей, организации обучения и сохранения рентабельности кафедры в целом, что, несомненно, требует усилий».

Переподготовка, рассчитанная на 576 учеб­ных часов, или четыре месяца обучения, требовала от любой образовательной струк­туры значительно меньших академических и клинических затрат, чем полноценная ординатура. Тогда как сбалансированная, то есть всех устраивавшая стоимость обуче­ния – в среднем порядка 100 тысяч рублей с одного курсанта, – поддерживала ста­бильный спрос. Длящаяся два года (3,5 ты­сячи учебных часов) ординатура, стоящая в среднем 400 тысяч рублей, оказывается для вуза явно менее рентабельным предпри­ятием, чем курсы переподготовки: с ор­динатора за четыре месяца учебы кафедра получит 66 тысяч рублей против прежних 100 тысяч. 

При этом подход к обучению в ординатуре заметно фундаментальнее, а программы – куда более содержатель­ные, а значит, затратные. Национальный секретарь ISAPS, заведующий курсом пластической и реконструктивной хирур­гии Ярославского ГМУ Кирилл Пшенис­нов упоминает еще один нюанс: многим профильным кафедрам приходится при­нимать в ординатуру молодых специали­стов, только что окончивших мединститут, то есть совсем не имеющих практической хирургической подготовки, что делает крайне сомнительным результат их буду­щего ординаторского специализированного образования. 

«В ординатуру, как правило, приходят неопытные врачи, поэтому в про­грамме приходится отводить много места дисциплинам общего лечебного профиля, базовым хирургическим знаниям и навы­кам, – объясняет завуч кафедры пласти­ческой хирургии РУДН Игорь Ганьшин. – Впрочем, и отсутствие опыта может сыграть позитивную роль – несостоявшегося специ­алиста не придется переучивать». Мгновенный перевод системы специали­зированного образования на рельсы орди­натуры осложняется методологическими пробелами, связанными с «молодостью» дисциплины как таковой, например, с недо­статком тематической учебной литературы, особенно российского авторства. «Абдоми­нальные хирурги изучают грыжи уже много десятков лет, в этой специальности сложи­лось не одно поколение учителей, целый пласт научных исследований и учебников. А в пластической хирургии настоящих учителей пока мало – Алексей Боровиков, Кирилл Пшениснов, еще несколько профес­соров и опытных практиков. Региональным вузам в этом смысле еще сложнее», – сетует завкафедрой реконструктивной хирургии, косметологии и регенеративной медицины Ростовского ГМУ Сергей Прокудин. 

ЭСТЕТИКА ДАВИТ

Ординатура по пластической хирургии, как платный вид специализированного образова­ния, провоцирует в высшей медицинской школе конфликт интересов. С одной стороны барри­кад оказываются непосредственные операторы учебного процесса – профильные кафедры, с другой – распорядители академических мощ­ностей – администрации вузов. И если профсо­общество ратует за строгую кадровую селекцию и спасение отрасли от притока малоквалифи­цированного врачебного персонала, то меду­ниверситеты чаще заботятся о своей экономи­ческой эффективности. 

«Мы можем без конца говорить о том, что не заинтересованы в таком количестве ординаторов, да и пластических хирургов в целом. Дело не только в обеспечении учебного процесса и качестве выпускников, но и в том, что по окончании ординатуры нужно трудоустраиваться, а отделений пластической хирургии не так уж много. Пока выпускники кафедр пластической хирургии только попол­няют штат частных клиник. Но это не проблема вуза. Нам возражают: кафедра востребована, люди идут, они готовы платить за обучение, так что учите их, развивайтесь, увеличивайте ко­личество клинических баз. По новым правилам на приемную комиссию вуза кафедра влиять не может и во вступительных экзаменах не уча­ствует», – объясняет ситуацию Олеся Старцева из ПМГМУ. С ней согласен Игорь Ганьшин из РУДН: «Пришло время готовить достойных специалистов, а сделать таковыми сразу 50 ор­динаторов невозможно. Тут все зависит от при­оритетов вуза и кафедры: кто-то действительно гонится за заработком, но хороший специа­лист – это всегда штучный товар».

Кафедра пластической хирургии СПбГМУ им. академика И.П. Павлова на 2016-2017 учебный год готова принять четырех орди­наторов, хотя заявок поступило в десять раз больше. «Наши клинические базы просто не рассчитаны на полноценное обучение и практику большего числа специалистов, – объясняет заведующая кафедрой Ирина Хрусталева. – Потому и ординаторов отбираем придирчиво – помимо тестирования, реше­ния ситуационных задач и собеседования по общемедицинским вопросам проводим беседу с претендентами, с дотошностью вы­ясняем, почему решили выбрать именно эту специальность».

Подавляющее большинство ординаторов, естественно, намерено найти себя в коммер­чески благополучной эстетической хирургии, свидетельствуют руководители профильных вузовских кафедр. «Даже в ординатуру посту­пают лишь те, кто хочет зарабатывать деньги, и учатся они заведомо легким операциям. Когда я делаю подтяжку лица, то в операционной не протолкнуться, все ординаторы будут стоять за моей спиной, – констатирует заведующий кафедрой пластической и челюстно-лицевой хирургии РМАПО, руководитель Центра череп­но-челюстно-лицевой хирургии ЦНИИСиЧЛХ Александр Неробеев. – А на реконструктивной операции, например, по пластике посттравматического дефекта на лице, поприсутствуют один-два ординатора. Вот и получается, что мы работаем, а число классных хирургов в отрас­ли не увеличивается». Многие его слушатели, признается профессор Неробеев, уже через полгода начинают заниматься косметологи­ческими инъекциями и нитями, более того, «целевые» ординаторы и аспиранты из регио­нов не спешат возвращаться в родные города, а делают все возможное и невозможное, чтобы остаться работать и строить карьеру в столице.

Безудержная коммерциализация – бич специальности, пластические хирурги, изначально затачивая себя на «эстетику», не составляют себе труда освоить хотя бы азы реконструктивной хирургии. Правда, и ра­бочих мест в госсекторе, на который ложится основная реконструктивная нагрузка, для выпускников ординатуры пока почти нет. «Сейчас в России крайне мало больниц, чей штат предусматривает позицию пластическо­го хирурга. Человек заканчивает ординатуру, и куда ему идти? Для кого мы готовим специ­алистов? – недоумевает Александр Неро­беев. – В частных клиниках травмами они заниматься не будут». 

Представитель кафе­дры Южноуральского ГМУ приводит при­меры, подтверждающие внутриотраслевой кадровый дисбаланс: коллеги из отделений хирургии кисти или травматологии вынужде­ны регулярно обращаться в клиники пласти­ческой хирургии с просьбой помочь в кон­кретном клиническом случае. В нескольких хирургических областях, требующих от врача реконструктивных компетенций, например, в онкологии, многие специалисты получили дополнительную пластическую подготовку и сертификаты – соответственно, и потреб­ности в отдельном пластическом хирурге онкоцентры не испытывают.

«Я деньги заплатил, научите меня скорее делать ходовые эстетические операции, мне нужно отбить вложения», – цитирует одно­го из своих ординаторов Олеся Старцева. – Действительно, накопить на ординатуру родители еще могут, но два года содержать обучающегося в Москве в состоянии уже немногие. Системы стипендий в коммерче­ской ординатуре нет, но и совмещать обуче­ние хирургии с работой без потери качества обучения, на мой взгляд, невозможно».