08 Декабря 2024

«Важно, чтобы заболевший имел возможность прийти сразу по адресу»
Дмитрий Камаев Мединдустрия
4 октября 2021, 9:13
Фото: личный архив Натальи Мокрышевой
5195

Директор НМИЦ эндокринологии – о насущных проблемах и перспективах профильной службы

Эндокринологическая служба, не попавшая в орбиту нацпроекта «Здравоохранение», привлекла к себе внимание в 2020 году, когда выяснилось, что COVID‑19 особенно безжалостен к людям с сахарным диабетом. Глава крупнейшего профильного НМИЦ Наталья Мокрышева рассказала Vademecum, почему и как следует модернизировать систему оказания эндокринологической помощи в стране.

– Какие изменения, на ваш взгляд, нужны эндокринологической службе в первую очередь?

– Исчерпывающий и одновременно короткий ответ на этот вопрос дать достаточно сложно. Среди первостепенных задач – упрощение пути пациента с эндокринным заболеванием к компетентному специалисту, который выявит патологию и будет грамотно вести пациента.

Для реализации этой задачи есть два пути – повышение эндонастороженности в первичном звене здравоохранения и повышение эндокринологической грамотности. Причем не только самих эндокринологов, но и терапевтов, педиатров, ведь с первыми симптомами пациент обращается именно к ним. Эту тему мы несколько последних лет активно обсуждаем и с Минздравом, и с профпатологами, направляем на ее развитие большие усилия.

Нужно, конечно, повысить эффективность диспансеризации и качество диспансерного наблюдения. Для этого мы стараемся подтянуть профильных специалистов, что тем более актуально в условиях кадрового дефицита в службе. Об этом мы говорим давно и много делаем в направлении подготовки квалифицированных врачей-эндокринологов, разрабатываем и реализуем новые образовательные программы, обучение по которым прошли несколько десятков тысяч врачей.

– В чем особенности раннего выявления эндокринологических заболеваний, ведения профильных пациентов?

– Эндокринных заболеваний, кроме сахарного диабета и ожирения, огромное количество, начиная от нозологий нейроэндокринной природы и заканчивая раком эндокринных желез. Нужно выловить симптоматику, суметь разглядеть первые проявления эндокринного заболевания и не допустить его развития в тяжелой форме. Каждая эндокринопатия несет в себе риски поражения других систем и органов, ведь эндокринная система регулирует абсолютно все метаболические процессы в организме человека.

Задача службы – сделать так, чтобы исключить ситуации, когда пациент с эндокринными проблемами переходит от специалиста к специалисту, теряя драгоценное время. Очень важно, чтобы заболевший человек имел возможность прийти сразу по точному адресу, а именно – к врачу-эндокринологу.

– Программа модернизации первичного звена подразумевает усовершенствование системы выявления эндокринных заболеваний?

– Совершенно верно. Мы участвовали в разработке программы модернизации, для чего очень серьезно анализировали ситуацию, постарались заложить в эту программу все самое необходимое. Надеюсь, нас услышали. В первичном звене регионов нужно создать систему эндокринологической помощи и оснастить ее оборудованием и медтехникой высокого уровня.

К сожалению, пока требует доработки профессиональная компетентность, которая позволила бы в полной мере реализовать заложенные в медоборудовании возможности и ресурсы. Квалифицированные кадры – важнейшее звено в этой системе. Сегодня еще не все так здорово, как хотелось бы, складывается в обеспечении учреждений всем необходимым по линии эндокринологии. Тем не менее дело движется.

А пока на базе нашей медорганизации созданы референс-центры, которые позволяют сформировать второе мнение в диагностике заболеваний эндокринного профиля либо интерпретировать те данные, которые эндокринологи получают на местах с помощью имеющегося у них оборудования. В регионах необходимо создать центры компетенций по профилю «эндокринология» и лабораторные базы. Мы оказываем всемерную поддержку по этим направлениям, но для полной реализации требуется время, ресурсы, кадры.

– Может быть, есть смысл организовать отдельный федеральный проект «Борьба с эндокринологическими заболеваниями» и профинансировать службу оттуда?

– Несколько лет назад мы представляли в Минздраве РФ проект реорганизации эндокринологической службы, создания отдельной программы, и этот проект был очень серьезно поддержан. К сожалению, начавшаяся пандемия коронавирусной инфекции внесла коррективы в наши планы. Поэтому пока программа реализуется отдельными блоками.

На мой взгляд, адресная федеральная программа по образу и подобию программы по борьбе с сердечно-сосудистыми заболеваниями исключительно необходима, поскольку позволит достичь существенных экономических и социальных изменений, в первую очередь за счет снижения инвалидизации и смертности, в том числе в смежных областях – сердечно-сосудистые болезни, злокачественные новообразования, нарушения минерального обмена. Отмечу, например, сахарный диабет – поставщик различных сердечно-сосудистых осложнений, они лидируют среди основных причин смерти пациентов.

– Но и непосредственно эндокринных заболеваний в стране немало?

– Три самых распространенных эндокринных нарушения – это заболевания щитовидной железы, которыми страдают более 15 млн россиян, нарушения минерального обмена, а это еще более 20 млн человек, а также нарушения углеводного обмена, куда входит как раз сахарный диабет. По нашим данным, потенциально около 9 миллионов россиян имеют сахарный диабет, причем половина из них об этом даже не подозревают.

Если мы займемся хотя бы профилактикой этих трех основных социально значимых направлений, это позволит в разы снизить риски развития тяжелых осложнений и даст заметную экономию средств в здравоохранении в перспективе. Ну и, конечно, самое главное – сохранит множество жизней.

В данный момент мы рассматриваем также внедрение целевой программы профилактики «Борьба с сахарным диабетом» либо в качестве отдельной части нацпроекта «Здравоохранение», либо как компонент в действующем федеральном проекте «Борьба с сердечно-сосудистыми заболеваниями».

– Есть ли понимание, сколько средств нужно на программу «Борьба с сахарным диабетом»?

– Определенные расчеты есть, но они сейчас уточняются, в том числе с ЦЭККМП. Цифры я не стала бы озвучивать, поскольку окончательные данные будут корректироваться, уточняться с точки зрения экономии средств и показателей, которых удастся достичь в результате внедрения программы.

– Пандемия заметно снизила объемы оказания плановой медпомощи по всей стране. Как справлялась с экстренной ситуацией эндокринологическая служба?

– Вся страна была мобилизована, в том числе терапевты и эндокринологи, которые сейчас повсеместно продолжают работать в ковидных стационарах. Разумеется, имеется отток кадров и в эндокринологической службе.

Однако я считаю, что нам неплохо удалось закрыть эти, прямо скажем, бреши. Доступность врача-эндокринолога на местах, конечно, в первое время снизилась, и поэтому мы максимально расширили программу эндонастороженности – вовлекли в нее терапевтов, распространяли для медработников специальные информационные материалы, транслировали актуальную профильную информацию. Считаю, что нам удалось максимально заострить внимание на типовых случаях, когда необходима профильная медицинская помощь, и отработать маршрутизацию пациентов.

Дефицит кадров, тем не менее, остается. К сожалению, мы уже видим первые результаты снижения доступности эндокринологической медпомощи. В этом году к нам в центр, в стационар или на амбулаторный прием, поступают гораздо более запущенные пациенты из целого ряда регионов. Но эта ситуация общемировая, и сейчас все силы брошены на ее решение.

– В 2020 году обновились клинические рекомендации по лечению ожирения, и общество бариатрических хирургов предложило, в соответствии с ними, с 2022 года дополнить перечень ВМП-II новыми методами хирургического лечения ожирения. Вы поддерживаете эту инициативу?

– Включение новых методик лечения я поддерживаю, но с оговоркой, что такое хирургическое лечение нужно назначать предельно аккуратно и далеко не всем пациентам с морбидным ожирением. Бариатрическая хирургия, как методика последней инстанции лечения ожирения, которое уже не поддается терапевтической коррекции, действительно очень эффективна. Если человек не может вместе со своим эндокринологом справиться с этим состоянием без операции, если исчерпаны все другие методики, а при этом пациент уже имеет сахарный диабет либо какие-то сердечно-сосудистые осложнения, тогда можно рекомендовать бариатрическую операцию.

Хирургическое вмешательство не отыграешь обратно, и после операции начинается долгий восстановительный период. Бариатрическая хирургия позволяет улучшить прогноз пациента с ожирением, наладить его углеводный обмен, но без плотной связки с эндокринологом после операции могут развиться осложнения, приводящие к инвалидизации, – к нам время от времени поступают такие запущенные пациенты. Об этом не стоит забывать.

– В 2021 году состоялся переход на систему финансирования медпомощи, оказываемой в федеральных медцентрах, из бюджета ФФОМС. Какие плюсы и минусы этого перехода вам уже удалось обнаружить?

– К смене порядка финансирования и ФФОМС, и мы все усиленно готовились. Переходный период потребовал достаточно много ресурсов, как федеральных центров, так и самого фонда, поскольку потребовалось создать автоматизированную систему учета и распределения объемов медпомощи, что, конечно, сопровождалось рядом неудобств.

Очевидным плюсом изменений стала четкая вертикаль взаимодействия фонда и федеральных центров, возможность корректировки и перераспределения объемов медицинской помощи в течение года. Кроме того, были пересмотрены некоторые тарифы – новые расценки приблизили федеральные центры к окупаемости затрат, которые они несут из расчета на каждого пациента. Также введена система авансовых платежей, что достаточно удобно. Переходный период пока еще не закончился, есть определенные нюансы, но надеемся, что к концу года у нас вся эта автоматизация заработает как надо.

– Какие нюансы вы имеете в виду?

– Любая автоматизация, тем более проводимая в масштабах страны, требует времени. По нашему опыту, это 6–9 месяцев. Мы запасаемся терпением, надеемся, что у ФФОМС все получится. Со своей стороны мы прилагаем к этому также очень большие усилия. Да, сейчас есть некоторая задержка с оплатой медпомощи в определенном объеме, но мы все понимаем: ситуация непростая, а пациент не может ждать.

– В числе целей изменения модели финансирования «федералов» называлось повышение доступности высококвалифицированной медпомощи для населения регионов – появилась возможность попасть в федеральный центр без направления по форме 057/у-04. Увеличилось ли число пациентов, прибывающих «самотеком»?

– Действительно, время на попадание в наш центр для пациентов сократилось, поскольку лишний раз не требуется отдельного подтверждения из регионов. Сейчас до 35% пациентов госпитализируются к нам, уже получив нашу консультацию, имея наше мнение, наш план действий и наше видение, как мы будем его лечить. В то же время говорить о значительном увеличении числа пациентов, которые едут на лечение самостоятельно, не приходится.

– В НМИЦ эндокринологии с 2019 года работает Институт онкоэндокринологии с отделением радионуклидной терапии. Анализировали ли вы со своей точки зрения новый порядок онкопомощи?

– В эндокринологическом сообществе фиксируют в новом порядке ряд вопросов, требующих доработки. Например, в ряде пунктов есть определенное обобщение, приводящее к тому, что пациент при подозрении на любой онкопроцесс должен идти сразу к онкологу, минуя специалистов, которые занимаются работой непосредственно тех органов, в которых обнаружен опухолевый процесс. А если мы говорим, например, про эндокринные железы, то нужно понимать, что опухолевый процесс сопровождается нарушением гормональной секреции, а это означает, что с первых дней такие опухоли должны вестись обязательно вместе – онкологами и врачами-эндокринологами, и никак иначе.

Такое упрощение пути пациента, с нашей точки зрения, может привести к потере качества оказания помощи. Онкологи, к сожалению, этими компетенциями не владеют – просто потому, что это не их специальность. И даже если мы погрузим по одному эндокринологу в каждый онкологический диспансер, то все равно не получим необходимого объема компетентной помощи. Это просто физически невозможно. Поэтому мы настаиваем на том, что пациентов с опухолями эндокринных желез – и это надо в обязательном порядке прописать в соответствующих документах – должны вести непосредственно в эндокринологическом учреждении. Сейчас Минздрав РФ и профильные специалисты очень подробно анализируют все, что надо учесть, и я уверена, что до вступления в силу обновленных порядков все вопросы будут решены.

– А в самом НМИЦ какая-то модернизация идет? Есть планы по строительству, расширению?

– Мы сейчас сдаем в эксплуатацию общежитие для наших учащихся и молодых ученых. Будем заселяться совсем скоро. Открывается новый аккредитационный центр для повышения компетенций врачей-эндокринологов.

Эндокринология, как отрасль медицины, никогда не стоит на месте. Планов и идей у нас, как у головного эндокринологического центра страны, очень много. Сейчас на уровне Минздрава обсуждаем возможность строительства нового лабораторного корпуса для созданного на нашей базе Национального центра персонализированной медицины эндокринных заболеваний.

мокрышева, нмиц эндокринологии, эндокринология, минздрав
Источник: Vademecum №4, 2021

Минтруд велел делиться: регулятор намерен добавить младшему медперсоналу компетенций среднего. Мнения

Валентин Боровиков: «На примере отца я увидел, что бизнес – это искусство ответственности»

Чиним по чину. Концерн «Алмаз-Антей» внедряет новые стандарты сервиса медицинской техники

Время Ареймы: онкологи настаивают на включении в клинрекомендации нового ингибитора PD-1

Исмаил Османов: «Вразвалочку работать – нет, это абсолютно нас не устроит»

Юлия Немудрова: «Существует риск потерять клиента, если он не понимает, как общаться с платформой»