08 Декабря 2024

Кто продает государству имплантаты молочной железы
Дарья Шубина, Анастасия Напалкова Пластическая хирургия Мединдустрия
18 февраля 2017, 13:00
Фото: medicaldaily.com
18040

В 2016 году государственные клиники за счет ОМС выполнили около 3 тысяч операций по восстановлению молочной железы после мастэктомии. Этот исторический максимум, зафиксированный после погружения реконструктивной пластики груди для онкопациенток в страховые госпрограммы, оказался в десятки раз меньше гипотетической потребности – в стране ежегодно проводится порядка 45 тысяч противоопухолевых операций на молочных железах. Особенно эта диспропорция разочаровала устремившихся в нишу госзакупок поставщиков силиконовых имплантатов: в прошлом году государственные клиники, преимущественно онкоцентры, закупили всего‑навсего около 2,4 тысячи эндопротезов. Vademecum попытался выяснить, почему расчет производителей и дистрибьюторов грудных протезов на взрывной рост продаж не оправдался и кому достался хилый, но все же рекордный силиконовый госзаказ.

РЕКОНСТРУКТИВНОЕ МЫШЛЕНИЕ

Как утверждают онкологи, первые реконструктивные операции после мастэктомии (радикального оперативного лечения рака молочной железы) делал легендарный онкохирург Николай Блохин, но на поток такие вмешательства были поставлены в 80-е годы усилиями сотрудников сразу нескольких хирургических и онкологических клиник: РНЦХ им. Б.В. Петровского, Института хирургии им. А.В. Вишневского и РОНЦ им. Н.Н. Блохина. Долгое время это направление оставалось прерогативой крупных государственных учреждений и онкоцентров, располагающих профильными кадрами и имевших доступ к квотам на высокотехнологичную медпомощь.

Первое погружение в ОМС реконструктивных операций после мастэктомии случилось лишь в конце 2013 года, когда вышел приказ Минздрава №916н «О перечне видов высокотехнологичной медицинской помощи», утвердивший возможность финансирования одномоментной маммопластики и отсроченной реконструкции молочной железы. Тогда онкологи и пластические хирурги делились с Vademecum надеждами на то, что восстановительные операции наконец-то станут более доступными.

Позитивная динамика действительно наметилась. Как сообщили Vademecum в ФФОМС, в 2015 году из бюджета фонда было оплачено 2 тысячи одномоментных мастэктомий с реконструкцией с использованием собственных тканей пациентки или отсроченных и проведенных с помощью эндопротезирования, а в 2016-м – уже 3 тысячи таких вмешательств. Лишь эти две методики ВМП входят в базовую программу ОМС, тогда как все остальные профильные вмешательства, включая одномоментную реконструкцию с использованием эндопротезов, выполняются за счет бюджета по госзаданию Минздрава.

На момент подготовки этого материала в ведомстве не смогли поделиться с Vademecum точной тематической статистикой. Но мы рискнули предположить, что количество распределенных Минздравом квот не было значительным. Это суждение подкрепляют данные ежегодного исследования рынка пластической хирургии от Аналитического центра Vademecum: в 2015 году, например, государственные и частные клиники в общей сложности выполнили около 2,7 тысячи всех видов реконструктивных операций после мастэктомии – как за счет ОМС, так и на платной основе.

Не вровень, но пропорционально росту количества реконструктивных операций начал формироваться и госзаказ на эндопротезы молочной железы. Если в 2013 году, по данным Vademecum, тематические закупки проводили лишь 10 госмедучреждений, то в 2016 году число таких заказчиков выросло до 35. А значит, появился смысл провести первый замер глубины формирующейся ниши. Мы проанализировали данные о госзакупках, проведенных с 1 января по 31 декабря 2016 года. Первичный поиск контрактов проводился по ключевым словам («эндопротез», «имплант», «имплантат», «протез молочной железы» в разных сочетаниях); по заказчикам – федеральным и крупнейшим региональным медучреждениям, онкологическим диспансерам и больницам; по компаниям – дистрибьюторам зарегистрированных силиконовых имплантатов. Затем отобранные конкурсы сортировались и анализировались. В трех случаях нам встретились массовые закупки, в которых не указывалась стоимость отдельных изделий, но обозначалось их количество, поэтому сумма контракта была рассчитана по средней закупочной цене одной единицы товара, которая составила 33,5 тысячи рублей. Для сбора информации использовались сайт zakupki.gov.ru, системы «СПАРК-Интерфакс», Kartoteka.ru и Zakupki360.ru. Таким образом нам удалось обнаружить 65 контрактов на общую сумму чуть более 93 млн рублей.

Часть закупок, однако, выявить не удалось даже после нескольких перепроверок, хотя представители клиник утверждают, что торги проводились. Так получилось, например, с Республиканским клиническим онкологическим диспансером МЗ РТ, где провели в общей сложности около 300 реконструкций после мастэктомии, в том числе с использованием имплантатов.

Объем – значит любит.png

УПРУГИЙ СПРОС

В лидеры по объему поставок эндопротезов в госмедцентры в 2016 году – 69% в денежном выражении – выбилась компания «Кловермед», работающая с продукцией американской Mentor. Остальные игроки рынка, включая еще одного дистрибьютора имплантатов от Mentor – компанию «РАСМед», в исполнении актуального госзадания значимого участия не приняли. Хотя интерес к нише проявили очень многие профильные поставщики – «А410» (дистрибьютор американских имплантатов Allergan), «Рэдекс» (бразильские Silimed), «Бьюти Матрикс» (немецкие Polytech), «Арион» (французские Arion). Но все они совокупно получили лишь 10% закупок в деньгах.

Еще 21% поставок оттянули на себя компании, занимающиеся комплексными поставками, и региональные дистрибьюторы: они заключали контракты с госклиникой, а затем закупали профильную продукцию, проводя собственные тендеры, а чаще просто «по знакомству». Например, индивидуальный предприниматель Дмитрий Кулаков из Воронежа выиграл контракт на поставку имплантатов для Курского областного клинического онкологического диспансера на 33,4 тысячи рублей: закупка для заказчика была пробной, рассказал Vademecum коммерсант, и он предложил покупателю продукцию Mentor, поскольку давно сотрудничает с дистрибьютором американского бренда.

Нынешний успех «Кловермеда» вполне объясним: компания Ольги Засеевой раньше прочих начала продвигать грудные эндопротезы в госсекторе. По ее активности можно отслеживать нарастание интереса к тематической номенклатуре со стороны заказчиков: если в 2012 году «Кловермед» заключил порядка 25 контрактов, то в 2016-м выиграл уже 42 тендера, в том числе на поставку грудных имплантатов в Главный клинический военный госпиталь ФСБ.

Креативнее прочих профильных дистрибьюторов «Кловермед» работает и непосредственно с онкологами. «Как показывает наша практика, онкологические учреждения занимаются реконструктивными операциями, однако не всегда у практикующих онкохирургов есть все условия для проведения таких вмешательств. Иногда в штате клиники нет достаточного количества хирургов, чтобы проводить и удаление опухоли, и реконструкцию груди. Хирурги-онкологи активно занимаются повышением своей квалификации, чтобы обладать всем арсеналом средств для возвращения пациентам первоначального внешнего вида, и многие из них получают дополнительную специальность – «пластическая хирургия». Поэтому «Кловермед» направляет много ресурсов на организацию тематических мероприятий на стыке двух специальностей – для онкологов и представителей онкоцентров и для пластических хирургов. Помимо чисто медицинских аспектов, на этих конференциях обсуждаются и организационные вопросы, например, коллеги делятся тонкостями оформления документации, необходимой для получения финансирования по ОМС», – рассказывает Ольга Засеева, генеральный директор «Кловермеда».

На дополнительные расходы «Кловермед» спровоцировало обострение конкуренции: с некоторых пор дистрибуцией Mentor в России занялись еще две компании – «РАСМед» и «Имплант Медикал». «Основные клиенты дистрибьюторов – пластические хирурги, а они всегда выбирают вариант подешевле. Поэтому «Кловермед» и сделал ставку на госучреждения. Там и спрос есть, и взаимоотношения другие – онкологи и хирурги в данном случае платят за имплантаты не из своего кармана, да и бонусами в виде конгрессов и обучающих семинаров охотно пользуются», – поделился с Vademecum своими соображениями сотрудник одной из профильных федеральных клиник.

Маркетинговые усилия достигли цели. Более половины закупок в 2016 году пришлось на онкологические центры, которые приобрели 70% от общего объема тематического госзаказа (подробнее в инфографике «Вокруг да онко»). Ожидаемо крупнейшими закупщиками стали РОНЦ, НМИРЦ, НИИ онкологии им. Н.Н. Петрова, где реконструктивные операции проводятся на регулярной основе уже много лет. Их потребности в эндопротезах практически полностью удовлетворил «Кловермед».

вокруг да онко.png

На четвертом месте по объему закупки оказался еще один постоянный клиент Засеевой – Лечебно-реабилитационный центр Минздрава. Профильным медучреждениям регионального масштаба, судя по выборке Vademecum, зачастую хватает 10–20 эндопротезов в год, но и в этом ряду есть лидеры, закупившие в 2016-м более 100 единиц имплантатов – например, Медицинский центр ДВФУ или Самарский областной клинический онкодиспансер. Остальные, только начавшие осваивать реконструктивную нишу, проявляют традиционную потребительскую осторожность. Среди новичков – открытая в 2015 году клиника Казанского федерального университета, которая уже приобрела более 50 эндопротезов. По словам пластического хирурга, доцента кафедры фундаментальных основ клинической медицины КФУ Азата Зайнутдинова, на базе клиники проводится и реконструктивная, и эстетическая маммопластика.

Удивительно, что на ниве грудного госзаказа так пока и не отметились два опытных профильных поставщика – «Нике-Мед», работающая с эндопротезами Eurosilicone, и «Сиббель», продвигающая продукцию Sebbin. Им на выручку пришел все тот же ЛРЦ Минздрава, заказавший у «Нике-Мед» 92 имплантата голени на сумму 1,9 млн рублей и 92 эндопротеза для ягодиц общей стоимостью более 2,8 млн рублей у «Сиббель».

ТОП35 государственных медцентров по объему произведенных ими в 2016 году закупок эндопротезов молочной железы

# Название Регион Общее количество
 закупленных эндопротезов*
Сумма контрактов
в 2016 году,
млн рублей
1

РОНЦ им. Н.Н. Блохина

Москва 516 21,9
2

НМИРЦ Минздрава

Москва 331 10,4
3

НИИ онкологии им. Н.Н. Петрова

Санкт-Петербург 328 10,2
4

Лечебно-реабилитационный центр Минздрава

Москва 209 9,99
5

Самарский областной клинический онкологический диспансер

Самарская область 165 6,05
6

Центральная клиническая больница с поликлиникой Управделами Президента РФ

Москва 85 3,98
7

Дальневосточный федеральный университет

Приморский край 124 3,4
8

Сургутская окружная клиническая больница

ХМАО – Югра 50 3,2
9

Томский НИМЦ РАН

Томская область 68 2,9
10

Сахалинский областной онкологический диспансер

Сахалинская область 33 1,9
11

Российский научный центр рентгенорадиологии

Москва 50 1,7
12

Ленинградский областной онкологический диспансер

Ленинградская область 34 1,7
13

Ставропольский краевой клинический онкологический диспансер

Ставропольский край 44 1,5
14

Казанский федеральный университет

Татарстан 52 1,3
15

Московский областной онкологический диспансер

Московская область 30 1,3
16

МКМЦ «Медицинский город»

Тюменская область 28 1,2
17

Городская клиническая больница №1

Новосибирская область 34 1,2
18

Первый СПбГМУ им. академика И.П. Павлова

Санкт-Петербург 28 1,08
19

Крымский республиканский клинический онкологический диспансер им. В.М. Ефетова

Крым 22 1,06
20

Клинический онкологический диспансер №1

Краснодарский край 31 0,98
21

Онкологический диспансер

Ростовская область 20 0,95
22

Онкологический диспансер №2

Краснодарский край 20 0,5
23

Республиканский клинический онкологический диспансер

Башкортостан 12 0,5
24

Калужский областной клинический онкологический диспансер

Калужская область 10 0,5
25

Липецкий областной онкологический диспансер

Липецкая область 10 0,5
26

Брянский областной онкологический диспансер

Брянская область 10 0,5
27

Приморский краевой онкологический диспансер

Приморский край 10 0,4
28

Всероссийский центр экстренной и радиационной медицины им. А.М. Никифорова

Санкт-Петербург 16 0,4
29

Северо-Кавказский многопрофильный медицинский центр

Северная Осетия – Алания 10 0,4
30

Ивановский областной онкологический диспансер

Ивановская область 7 0,4
31

Главный клинический военный госпиталь ФСБ

Московская область 11 0,4
32

Тольяттинская городская клиническая больница №5

Самарская область 5 0,3
33

Нижегородский областной онкологический диспансер

Нижегородская область 46 0,3
34

Военно-медицинская академия им. С.М. Кирова

Санкт-Петербург 7 0,3
35

Курский областной  клинический онкологический диспансер

Курская область 1 0,03
*включая эндопротезы-эспандеры и тканевые эспандеры
Источник: Аналитический центр Vademecum

НЕВЗИРАЯ НА СИЛУЭТ

Потребность в реконструктивных вмешательствах после мастэктомии продолжает оставаться высокой: по данным Московского научно-исследовательского онкологического института им. П.А. Герцена, в 2015 году радикальными методами, включая мастэктомию, было пролечено 44,9 тысячи случаев злокачественных новообразований, что почти на 2 тысячи случаев больше, чем годом ранее. Если сопоставить этот показатель с данными ФФОМС за 2015 год, то получится, что восстановительные операции после мастэктомии проводятся только в 4,5% случаев. Но обольститься емкостью рынка эндопротезирования груди мешают сразу несколько обстоятельств. Основная причина – несоразмерные затратам тарифы ОМС. Все операции онкологического профиля, вне зависимости от того, проводится реконструкция или нет, стоят одинаково. В Москве, например, общий тариф в 2017 году утвержден на уровне 130 тысяч рублей. Себестоимость, по словам пластических хирургов, много выше: в частных клиниках ценник на отсроченную реконструкцию груди стартует от 200 тысяч рублей.

На перспективы профильного госзаказа влияет и смена методологических трендов в профессиональном сообществе – онкологи начали осваивать более сложные, не использующие имплантаты, реконструктивные техники. Кроме того, некоторые хирурги-онкологи легко причисляют себя к специалистам в области эстетической хирургии. По данным Аналитического центра Vademecum, онкология является первичной специальностью как минимум у 6,9% практикующих в стране пластических хирургов, как раз потому, что они занимаются маммопластикой и реконструктивными операциями после мастэктомии.

«Онкологи сейчас увлеклись микрохирургией, хотя еще несколько лет назад активно продвигали имплантаты. Для микрохирургии есть безальтернативные ситуации, но и для протезов тоже есть своя ниша, например, когда сохранена кожа, не удалось сформировать лоскут и так далее», – объясняет профессор кафедры пластической хирургии Первого МГМУ им. И.М. Сеченова Олеся Старцева. Солидарен с коллегой в оценке тренда главный пластический хирург Приволжского федерального округа и онколог маммологического отделения Республиканского клинического онкологического диспансера МЗ РТ Артур Исмагилов: «Онколог-хирург должен обладать всем спектром реконструктивных навыков, чтобы применять их по объективным причинам и по просьбе пациентки. Понятно, что обучение микрохирургическим методикам занимает время, но онкологи, работая с большим потоком пациентов, успешно осваивают и внедряют в практику даже сложные восстановительные техники. Уже есть регионы, в которых онкологи стали успешно выполненных реконструктивно-пластические операции с использованием микрососудистой хирургии. Из 300 операций, выполненных в прошлом году в нашем диспансере, около 15% были сделаны именно этим способом. И эта тенденция будет нарастать».

Шаг в сторону от грудной имплантации сделали и в НИИ онкологии им. Н.Н. Петрова, где в 2016 году выполнили 427 реконструктивных операций на молочной железе, хотя заметная часть из них проводилась с использованием эндопротезов. «Было выполнено девять операций с DIEP-лоскутами и около 30 – с ТДЛ-лоскутами. Остальные 54 – различные вариации реконструкций с использованием собственных тканей», – гордится уровнем освоения реконструктивных методик заведующий хирургическим отделением опухолей молочной железы НИИ онкологии им. Н.Н. Петрова Петр Криворотько.

Онкологи и хирурги, опрошенные Vademecum, подтверждают, что далеко не всем пациенткам целесообразно делать реконструкцию в принципе, так как многие из них в силу возраста не особенно заботятся о внешности. Средний возраст женщин, перенесших злокачественные новообразования в 2015-м, действительно, составлял 61 год, но в то же время заболеваемость среди женщин 25–59 лет превысила 30 тысяч случаев. «Большинство пациенток не стремятся восстанавливать появившийся дефект, они рады, что в принципе вылечились. Но некий арсенал реконструктивных методик все равно должен быть и применяться при отсутствии у пациентки противопоказаний. Правда, для этого необходимо сделать финансирование таких операций более прозрачным и адекватным», – говорит руководитель Клинического центра реконструктивной и пластической хирургии ЛРЦ Минздрава, профессор Михаил Сокольщик. Популярной альтернативой силиконовым имплантатам остаются экзопротезы – текстильные или силиконовые накладки, маскирующие отсутствие груди. В 2016 году в госзаказ попало свыше 60 тысяч экзопротезов и специализированного белья на общую сумму более 390 млн рублей. Эта продукция, в отличие от имплантатов, – отечественного производства, ее средняя стоимость в 6-7 тысяч рублей в пять раз экономичнее цены эндопротеза. Из минусов, помимо низкого эстетического эффекта, значительно меньший срок эксплуатации (от двух до пяти лет). Зато никаких дополнительных операций и квот.

arion, mentor, sebbin, polytech, silimed, кловермед, силиконовые имплантаты, грудные имплантаты, имплантаты для увеличения груди, медизделия, нике-мед, лрц минздрава, госцентры, онкология, реконструкция молочной железы, старцева, исмагилов, омс, тарифы, с
Источник: Vademecum №2, 2017

Минтруд велел делиться: регулятор намерен добавить младшему медперсоналу компетенций среднего. Мнения

Валентин Боровиков: «На примере отца я увидел, что бизнес – это искусство ответственности»

Чиним по чину. Концерн «Алмаз-Антей» внедряет новые стандарты сервиса медицинской техники

Время Ареймы: онкологи настаивают на включении в клинрекомендации нового ингибитора PD-1

Исмаил Османов: «Вразвалочку работать – нет, это абсолютно нас не устроит»

Юлия Немудрова: «Существует риск потерять клиента, если он не понимает, как общаться с платформой»