В начале июня 2013 года спикер пекинского управления здравоохранения Чжун Дунду заявил, что количество новорожденных с наследственными заболеваниями и врожденными пороками в столице КНР растет удручающими темпами: если в 1996 году этот индикатор не превышал отметки в пять промилле (пять больных младенцев на каждую тысячу новорожденных), то в 2012 году превысил уровень 14 промилле. При этом среди мигрантов, проживающих в столичном мегаполисе временно, этот показатель еще менее благоприятный – 26,4. Негативную динамику чиновник пекинского горздрава объясняет довольно примитивно: в 2003 году действовавшая ранее норма об обязательном предсвадебном медосмотре была отменена, и женихи с невестами расслабились – в 2012 году диспансеризацией накануне вступления в брак озаботились менее 7% потенциальных родителей.
Партийный долг
≪Качество≫ нации попало под контроль компартии и Правительства Китая еще в начале 1950-х годов, когда на законодательном уровне был установлен запрет на матримониальные связи с родственниками, а также с партнерами, обладающими физическими недостатками, серьезными наследственными и инфекционными заболеваниями. Однако в середине прошлого века власти Поднебесной, ведомые Мао Цзэдуном, в первую очередь волновались о численности нации. Именно тогда впервые в народ была брошена фраза, определившая вектор демографической политики страны: ≪Чем больше людей, тем больше сила≫. Китайцы, вдохновленные этим лозунгом, принялись деятельно прирастать числом: показатель фертильности на тот период составлял 5,8 рождений на одну женщину. Последствия политики усиления страны за счет умножения населения не заставили себя ждать, в конце 50-х начале 60-х годов в стране разразился голод, экономика Китая на тот момент была неспособна прокормить стремящуюся к миллиарду нацию. Прошло 20 лет, прежде чем власти Поднебесной осознали масштаб бедствия перенаселения и предприняли попытку обратить процесс вспять.
Председатель Дэн Сяопин, свернув лозунг Мао об умножении, провозгласил в 1979 году не менее знаменитое тождество: ≪Один ребенок – одна семья≫. К тому моменту население страны составляло 972 млн человек. А за прошедшие с тех пор тридцать с лишним лет, несмотря на жесткую, а порой и жестокую политику сдерживания, увеличилось почти на 40%, до 1,343 млрд человек. Для сравнения: население Индии с 1979-го по 2012 год выросло почти на 100%, с 671 млн до 1,2 млрд человек.
Без права и упрека
Формула сдерживания, принятая в конце прошлого века, выстраивалась так: ≪Поздний брак, поздняя беременность, рожать меньше и качественнее≫. По принятому тогда и действующему до сих пор закону о планировании семьи, пара городских жителей имеет право только на одного ребенка, сельская – получает возможность родить второго ребенка, но лишь в том случае, если первой оказалась девочка. Послабление в виде квоты на двух детей распространяется на представителей 55 национальных меньшинств, составляющих, по данным на 2012 год, 8% населения страны. Ограничения по рождению детей снимается вовсе для супругов, представляющих народность численностью менее 100 тысяч человек.
Проводя политику контроля рождаемости, власти КНР перепробовали многие мотивационные методики сдерживания демографического роста. Естественно, не обошлось и без ≪перегибов на местах≫. Тиражируемые западными СМИ страшилки о расправах над беременными женщинами и насильственной стерилизации, конечно же, преувеличения, иллюстрирующие мифы о кровавом режиме. По данным комиссии по делам здравоохранения и планирования семьи, с 1971-го по 2013 год в Китае было сделано всего 336 млн абортов и 222 млн стерилизаций. Однако и в официальной истории борьбы за качество и количество встречаются вопиющие по западным меркам эпизоды. Так, например, в 1988 году в провинции Ганьсу был принят закон о принудительной стерилизации потенциальных родителей, чей IQ ниже 49. Этот региональный нормативный акт был отменен в 2002 году вступившим в силу всекитайским запретом на подневольное оскопление. Впрочем, тотальная либерализация этого процесса не помешала администрации уезда Пунин провинции Гуандун в 2010 году начать принудительную стерилизацию почти 10 тысяч граждан, которые якобы имели незаконнорожденных детей. Так местные власти отреагировали на риск превышения установленной для провинции демографической квоты.
Подобные ограничения прописываются для всех китайских провинций. Каждая административная территория получает от государства план, который нельзя перевыполнять, – квоту, рассчитываемую ежегодно от среднего показателя рождаемости по региону. Стоит отметить, что инструмент регионального квотирования новорожденных, помимо прямого действия на демографические показатели, вызвал дополнительный эффект – стимулировал внутреннюю миграцию: все чаще и чаще, для того чтобы родить еще одного ребенка, супруги решаются на переезд в регионы с меньшим уровнем рождаемости. Как правило, более ≪просторные≫ демографические квоты устанавливаются в экономически депрессивных территориях.
Правда, квотирование на размножение растит и число эмигрантов – успешные родители отправляются рожать второго ребенка за рубеж, например, в Сингапур, Малайзию, и даже за океан – в США. Еще одно популярное направление родового туризма – Гонконг: местное гражданство защитит ребенка от всяких проблем на исторической родине.
Оплата по факту
Конечно же, противостоять демографической политике властей способны ханьцы (так принято называть представителей титульной нации), живущиев достатке. Состоятельные граждане, число которых в Китае год от года растет, могут себе позволить и платить штрафы, и ≪не декларировать≫ своих многочисленных потомков. В мае 2013 года китайские власти заподозрили знаменитого режиссера Чжан Имоу, автора фильмов ≪Герой≫ и ≪Дом летающих кинжалов≫, в сокрытии от социальных служб семерых детей от четырех разных женщин. В случае подтверждения информации о неучтенных отпрысках именитому режиссеру грозит штраф 10 млн юаней ($1,6 млн) – сумма рассчитана в соответствии с количеством укрытых детей и доходами плодовитого папаши. Таков закон: за рождение ≪лишнего≫ ребенка родители обязаны выплатить штраф – трех-пятикратный (в зависимости от решения специальной комиссии) ≪чистый≫ среднедушевой доход. Кроме того, государство практически лишает сокрытого младенца гражданских прав – ребенок не получает прописки, а значит, и социальных гарантий, и забота о нем целиком и полностью ложится на плечи родителей. Есть в регламенте и еще один важный мотивационный пункт: уличенные в нарушении квоты родители, состоящие на госслужбе, немедленно увольняются и лишаются весомого социального пакета, предназначенного китайским бюджетникам. А это – действительно страшное наказание.
На реализацию политики сдерживания рождаемости КНР не жалеет средств. В 2010–2012 годах из бюджетов всех уровней на финансирование строгого демографического курса ежегодно поступало порядка 70 млрд юаней (около $11,5 млрд), из которых только на бесплатное распространение 32 видов противозачаточных средств тратится свыше 600 млн юаней (около $100 млн). В результате этих мероприятий Правительству Китая удалось снизить показатель фертильности с угрожающих 5,8 до вполне приемлемых 1,58 рождений на одну женщину. Прогнозы экспертов позволяют китайским руководителям надеяться, что к 2025 году страна достигнет нулевой отметки прироста населения.
Отмечая успехи последовательного демографического курса, нельзя умолчать о рождаемых им же рисках и прямых угрозах. В первую очередь речь идет о старении нации и сокращении трудоспособного населения. Статистика неумолима, к 2030 году четверть всех жителей Поднебесной будут составлять 60-летние. Сейчас китайская семья, по описанию демографов, представляет собой схему 4-2-1: на одного ребенка приходятся двое родителей и дважды по двое бабушек и дедушек. За скобками этой формулы уже обнаруживаются острые социальные и психологические проблемы.
В результате особого внимания к единственному ребенку у него формируется комплекс ≪маленького императора≫, которому все позволено, и который, привыкнув к ежеминутной опеке двух поколений предков, оказывается совершенно неприспособленным к реалиям жизни вне семьи. Этот же фактор специалисты называют, объясняя рост числа самоубийств среди китайцев, – до 23 случаев на 100 тысяч человек. Но и на того единственного в семье ребенка, которому удалось справиться с невзгодами пубертатного возраста, ложится тяжкий груз ответственности за обеспечение комфортной старости своих родителей, а может, и бабушек с дедушками.
Впрочем, все усилия государства по планированию чуть ли не каждой китайской семьи так и не смогли исправить гендерный перекос – в Поднебесной на 118 появившихся на свет мальчиков рождаются 100 девочек. Так исторически сложилось, что под числом детей в семье подразумевалось количество мальчиков, китаянки же рождались без счету. Традиция оказалась настолько устойчивой, что и сегодня женщины, узнав о том, что должна родиться девочка, делают аборт. Возможно, ввиду этих причин, китайское правительство пошло на ослабление демографической хватки. В сельских районах страны власти порой закрывают глаза на количество рождающихся детей, однако и сами китайцы в последнее время не особо стремятся завести второго ребенка, объясняя это большими финансовыми и моральными затратами на его воспитание.
Три подхода
Сегодня существует три течения во взглядах на политику контроля рождаемости в Китае, первая – либеральная, весьма открытая точка зрения, схожая с той, что придерживается весь западный мир. Так, многие американские, европейские, а вслед за ними и китайские эксперты апеллируют к правам человека, периодически разоблачая жестокий режим вынужденной стерилизации, абортов или ущемления в социальных правах нарушителей закона о планировании. Вторая точка зрения – консервативная, предполагающая сохранение системы демографического регулирования в текущем состоянии. Консерваторы уверены, что иначе нивелировать угрозу исчерпания природных и энергетических ресурсов невозможно, и потому послабления ни в коем случае не допустимы. Есть и средневзвешенный взгляд, приверженцы которого считают, что система контроля над рождаемостью способна эффективно функционировать, но при условии переналадки всех ее механизмов в соответствии с вызовами времени.
В число таких коррекционных настроек как раз и попал придуманный в начале 2000-х годов инструмент предсвадебного медицинского обследования, без свидетельства о прохождении которого невозможно было вступить в брак. Серьезное заболевание, выявленное у жениха или невесты в ходе этой обязательной диспансеризации, также ставило крест на матримониальных планах пары. Если же факт болезни молодоженов внезапно обнаруживался после свадьбы, законность их отношений тут же аннулировалась. В 2003 году обязательность этой процедуры была отменена, а сознательных добровольцев едва набралось на десятую долю проходивших предсвадебный медосмотр по принуждению.
Но власти не похоронили идею превентивной заботы о качестве нации. С 2007 года процедура предсвадебного медосмотра для молодежи, подавшей заявления на брак в административные органы Пекина, проводится бесплатно. Достаточно заполнить несколько бланков и анкету, описывающую анамнез. В нынешнем году власти китайской столицы планирует увеличить финансирование и усовершенствовать программу предсвадебного осмотра. Будет расширен перечень анализов, в частности, в систему проверки будет включен бесплатный анализ на ВИЧ, закуплена более качественная аппаратура для проведения флюорографии и пр. При местных органах регистрации брака будут организовываться консультации по профилактике заболеваний и планированию семьи. Себестоимость медосмотра пары в Пекине вырастет, и будет обходиться бюджету в 480 юаней ($77,7). В целом по стране цена диспансеризации варьируется от 50 до 320 юаней ($8-51), при этом – не везде бесплатна для заявителей. По окончании осмотра потенциальным молодоженам выдается свидетельство, действительное в течение трех месяцев.
