Идея создать на общественных началах Институт развития интернета (ИРИ) как площадку прямого взаимодействия между IT бизнесом и властью пришла с самого верха: впервые об этом заговорил в ноябре 2014 года могущественный первый заместитель руководителя Администрации Президента Российской Федерации Вячеслав Володин. Организацию возглавил известный интернет предприниматель, основатель сервисов LiveInternet, 3DNews и «Медиаметрикс» Герман Клименко, который в январе 2016 года был еще и назначен на должность советника Президента РФ. ИРИ энергично занялся разработкой программы развития интернет индустрии в различных областях, в том числе так называемой дорожной карты «Интернет + Медицина». Так в отрасли появился новый влиятельный лоббист, имеющий прямой доступ в самые высокие эшелоны власти. При этом глава ИРИ признает, что в медицине разбирается не лучше, чем обычный пользователь медуслуг. Как он намерен соединять интернет и медицину, Клименко рассказал в интервью Vademecum.
– Почему именно медицина оказалась среди отраслей, которые вы хотите развивать при помощи внедрения интернет-технологий?
– По очень простой причине: есть отрасли, с которыми у нас, интернет-предпринимателей, нет каких-то глобальных проблем. Это, например, финансы, СМИ. А есть такие важнейшие отрасли, как строительство, образование и медицина, которые под любыми соусами уже много лет нас к себе не пускают. У меня есть некое любопытство к медицине, я вообще любопытный человек и два года назад съездил в Госдуму на заседание по телемедицине. Для меня все это было настолько дико слышать… Ведь наш подход простой: для развития телемедицины впишите в законодательство всего одну новую строчку о том, что дистанционный прием у врача приравнивается к очному. Все, проблема решена. Однако законодатели не могут сделать этого уже 17 или 18 лет, ссылаясь каждый раз на заботу о некой мифической бабушке: а вдруг она по скайпу что-то не так поймет, а врач неправильно прочтет анализ, выпишет не то лекарство, и она умрет? Я несколько утрирую, конечно, но тем не менее. Можно подумать, у нас сейчас все так прекрасно с медициной, что бабушки и дети не умирают в регионах. Это такое общефилософское соображение. Есть и более практическое – достаточно большой пласт медорганизаций уже играют в интернете, по крайней мере, как рекламодатели, – это и аптеки, и клиники, и они нам интересны. И, наконец, третье – грядет «интернет вещей», это уже всем известно, и никто в этом не сомневается. Появятся различные устройства, сопряженные с интернетом, в том числе медицинские, даже, страшное скажу, возможно, вживляемые в тело человека. Борьбу за аппаратную часть мы, скорее всего, уже проиграли, у нас нет приборостроения, производства чипов.
Но остается шанс, что все эти устройства станут работать на нашем программном обеспечении, появится наш медицинский «Яндекс» или «Рамблер». Однако если мы за ближайшие три – пять лет общий язык с Минздравом не найдем, то и этого не будет.
– Да, отрасль достаточно закрытая, посторонних не любит пускать.
– Сейчас медицина строит какой-то свой особый интернет по каким-то своим представлениям, как все это должно работать, хотя у нас есть опыт и технологии, мы уже все это проходили десятикратно. Напоминает мне историю с интернет-сервисом такси Uber – посмотрите, во Франции директора этой компании просто посадили. Потому что индустрия такси там очень старая, зарегулированная и она защищается. Но тут уже нужно решить, кого мы защищаем, – эти 10 тысяч старых таксистов или интересы потребителя, который от прихода Uber очевидно выигрывает и по качеству, и по цене услуг? Так же как москвичи выиграли от появления в городе «Яндекс.Такси».
– Вообще-то государство уже пытается делать то, что прописано в вашей «дорожной карте» «Интернет + Медицина», например внедрение электронного обмена информацией и электронной медицинской карты. В создание ЕГИСЗ вложено свыше 30 млрд рублей бюджетных денег. Работает все это, правда, пока не очень хорошо. Вы проводили какую-то ревизию – что уже сделано в этом направлении, что можно улучшить?
– Знаете, чтобы ходить и стучать в разные двери, нужно иметь много людей и ресурсов, а также знать, куда стучать. У нас ничего этого нет. Мы живем по другому принципу: просто ждем тех, кто к нам придет сам. Весь прошлый год мы заявляли, что к нам можно прийти и обсуждать то, в чем мы хорошо разбираемся, какие-то идеи, связанные с интернетом.
– И люди пришли?
– Пришли. Пришли самые разные люди – были и жулики, и петрики, но были и нормальные предложения. Ведь все эти «дорожные карты» – это не мы их писали. Мы просто выступили экспертами, отобрали лучшее, отсеяли очевидный идиотизм – его много было. Вот в этом наша задача, главное, чтобы человек, который приходит к нам, сам хотел что-то делать. В общем, назовем это модным словом «краудсорсинг».
– На первый взгляд, из перечисленных в «дорожной карте» предложений наиболее простым и логичным кажется возобновление работы интернет-аптек. Как продвигается работа в этом направлении?
– Непросто. Мы на эту тему разговариваем с Минздравом, пытаемся сблизить позиции, потому что просто стыдно в 2016 году не иметь доставки лекарств с заказом через интернет. Не говоря уже о том, что для многих людей из регионов почтовая доставка – это единственный шанс получить препараты, которые иначе к ним просто не привозят. Возникает помимо денежного еще и такое вот медицинское неравенство, это совсем дико. В принципе, все механизмы давно известны и работают в той же банковской сфере, проводится сертификация сайта, любой посетитель может нажать кнопочку и проверить сертификат, легальность работы этой аптеки. Я не очень понимаю, из-за каких подводных течений эти довольно простые решения по разблокированию интернет-торговли лекарствами пока не принимаются. Будем пытаться как-то эти проблемы решать с двух сторон – со стороны ИРИ и рабочей группы при администрации президента. Но если там придется менять федеральное законодательство, то это займет полтора-два года минимум.
– Тогда какое из направлений, отмеченных в «дорожной карте», имеет шансы принести реальные плоды в ближайшее время?
– Для интернета в первую очередь важна телемедицина. Все медицинские стартапы, которые присутствуют сейчас на рынке, недееспособны, потому что там присутствует дистанционная авторизация, а она у нас не регламентирована. Нужно прописать авторизацию, и вообще, нужен закон о телемедицине, описывающий, что это такое. В этом направлении важно сдвинуть хоть что-то, это уже будет прорыв. У нас же в стране, к сожалению, качество врачей неравномерное. Не хочу обидеть медиков, которые в регионах людей спасают, но ведь это так, поэтому телемедицина во многих случаях единственный шанс для пациентов из отдаленных районов на высококвалифицированную медпомощь. Ну почему пациент должен к врачу с Камчатки лететь? Не вижу в этом никакого смысла.
– Какие основные препятствия к внедрению телемедицины?
– Ну, знаете, странная история: никого же, например, не смущает, если вас юрист по скайпу проконсультирует. А врачу почему-то нельзя. Есть чиновники от Минздрава, которые при словах «телемедицина «врач–пациент» впадают в истерику. Так стремятся все регламентировать, будто врач – идиот и не может некоторые вопросы решать самостоятельно, например, какие консультации можно давать дистанционно, а какие нельзя. Еще одна проблема – хранение и передача данных через интернет. Например, совершенно непонятно, почему я, обращаясь в разные поликлиники, без конца заполняю одни и те же формы. А как человеку из интернета, мне ясно, что технически организовать в одном месте сбор всей этой информации о моих данных, анализах, диагнозах и прочем совсем несложно. И опять же один из высокопоставленных чиновников на полном серьезе против этого: «А вдруг что-то случится, и все данные пропадут или их украдут хакеры?» Мне такая позиция плохо понятна. Конечно, любой прогресс несет в себе и выгоды, и риски. Вот автомобили, например, убивают по 100 человек в день, мы же от автотранспорта из-за этого не отказываемся. В общем, мы сейчас решаем вопрос, как наиболее просто сделать поправки в законодательство, которые легализуют телемедицину. С нашей точки зрения все элементарно просто, но чиновники начинают мудрить и уходить в дебри.
– А прописанное в «дорожной карте» развитие института врачей частной практики как с интернетом стыкуется?
– Так же как «Яндекс. Такси». Сейчас вызов врача на дом стоит 2 500 рублей, при этом сам врач получает из них только 500 рублей, а остальное забирает клиника, которая, по сути, работает как диспетчер. Уберите из схемы диспетчера, сделайте врача самостоятельным субъектом предпринимательства, дайте ему возможность получать вызовы через интернет и таким образом зарабатывать без посредников – и это преобразит картину рынка. Я уверен, что на врачей по 500 рублей за вызов спрос будет совершенно иной, чем сейчас по 2 500 рублей. Мы понимаем, что тут множество нюансов, возникают вопросы: что будет с больничными, что с выписанными рецептами? Вопросов много, но и отдача может быть колоссальной. При этом мы не говорим об ОМС, я этого вообще не касаюсь, только коммерческий рынок медицинских услуг.
– На какие ваши инициативы Минздрав откликается наиболее охотно?
– Нет ни одного предложения, которое было бы отрицательно воспринято, потому что мы ничего плохого не хотим, не предлагаем лечить огурцами людей, это не наша задача. Все предложения наши сформулированы людьми, которые в индустрии уже работают. Просто мы стараемся интернет, который сейчас в приоритетах Минздрава стоит очень низко, поднять немного повыше. «Дорожная карта» уже, в принципе, есть, сейчас мы ее доработаем и будем подписывать у правительства, потом будем пытаться воплотить.
– Когда же ждать конкретных результатов?
– Сроки – это вещь особенная, с нашей бюрократией они такие странные. Мы будем пытаться телемедицину в этом году сделать. Это важная история: пока не будет узаконена телемедицина, все, что мы делаем в медицинской сфере, не имеет ценности.
