Лечение нагреванием – медицинский метод с несложившейся судьбой. Полвека назад его считали новым словом в онкологии, предполагалось, что он может стать одним из главных в противоопухолевой терапии. Но сенсации не получилось. Промежуток между температурой, когда начинается лечебный эффект, и температурой, при которой жизнь невозможна, оказался слишком узким. А сам метод – одновременно очень сложным и не очень действенным. Компания «Фармаг», созданная физиками из МГУ, придумала способ, как возродить лечебную гипертермию, сделав ее безопасной и управляемой. В конце 2015 года проект получил инвестиции Инфрафонда РВК, начались доклинические исследования в РНИМУ им. Н.И. Пирогова. Но пока физики совместно с врачами оттачивают идею, толком не добравшись даже до исследований in vivo, их более решительные коллеги смело используют более простые гипертермические методы собственного изобретения.
Профессор физфака МГУ Александр Тишин стал предпринимателем еще в 90-х. Но из науки, в отличие от многих коллег, не ушел. Он занимался продажей магнитов, разработкой установок для создания электромагнитных полей с разными характеристиками. Созданная им компания «AMT&C» постепенно росла, осваивала зарубежные рынки. В недавнем интервью российскому Forbes Тишин признался, что суммарная выручка группы «AMT&C» в самый удачный для нее год, 2012-й, достигла $19 млн. В компаниях группы, данные о которых имеются в СПАРК-Интерфакс, – «Магнетит», «Полимагнит Новосибирск», «Полимагнит Москва» и других – Тишину принадлежит от 80% до 97%. У группы есть подразделения в Китае, Германии, Бразилии и на Украине. К медицине Тишин пришел тоже через физику: пять лет назад в составе группы появилась медицинская компания «Фармаг». То, что она делает, а точнее, собирается делать, основано все на тех же магнитах. Только приправленных нанотехнологиями.
Жароповышающее
Гипертермия, происхождение которой, как это обычно бывает, теряется в глубинах истории, обязана своим расцветом в XX веке немецкому физику и изобретателю Манфреду фон Арденне. После Второй мировой войны его вывезли в СССР, так как сфера деятельности его лаборатории была близка к ядерным технологиям, а в 1955-м году он каким-то образом получил разрешение вернуться в Германию и уехал в Дрезден, увозя с собой две Сталинские премии. Зато в СССР прижилась его идея о целебной силе тепла для онкологических больных. Сама по себе задумка проста: раковые клетки чувствительнее обычных к повышению температуры, сильный нагрев может вызвать их гибель или по крайней мере сделать более уязвимыми для лучевой и химиотерапии.
Направление активно развивалось в Москве, Нижнем Новгороде, Минске. «Долгое время казалось, что гипертермия станет четвертым основным методом лечения онкологических заболеваний, наряду с хирургией, «химией» и лучевой терапией, – рассказал Vademecum один из ведущих сотрудников Российского онкологического научного центра им. Н.Н. Блохина (РОНЦ). – Но не получилось». Разница температур, при которой гибнут обычная и раковая клетки, невелика, точно контролировать температурный режим сложно, нагревание порой переносится тяжело: убивая опухоль, можно слишком сильно навредить пациенту. Особенно если речь идет не о локальной, а об общей гипертермии – это направление особенно активно развивалось в Минске.
Локальное нагревание пока кажется врачам более перспективным: повысив температуру раковых клеток до 42–44°С, можно затем воздействовать на них другими способами. Если сочетать радиологию с гипертермией, того же эффекта можно добиться меньшей дозой облучения, говорит Анатолий Каралкин, заведующий лабораторией методов радионуклидной диагностики московской Городской клинической больницы №1. «В 90-е годы в РОНЦ активно исследовали гипертермию в сочетании с лучевой и лекарственной терапией, – рассказывает Александр Штиль, заведующий лабораторией механизмов гибели опухолевых клеток Научно-исследовательского института канцерогенеза. – Два раза в неделю больному в течение часа нагревали опухоль до 42-43°С, после чего облучали. Без кислорода лучевая терапия не работает, а нагревание, в частности, усиливает кровоток и насыщение тканей кислородом. Но переносятся такие процедуры довольно тяжело».
К тому же и набор ситуаций, когда прогревание помогает, оказался слишком мал. «Этот метод действует, как правило, на сравнительно небольшие опухолевые процессы, в этом случае получается достаточно устойчивый эффект. А когда имеет место значительное распространение опухолевого процесса, эффект если и проявляется, то на короткое время», – говорит Евгений Хмелевский, руководитель отделения лучевой терапии МНИОИ им. П.А. Герцена. У неуниверсального, сложного и небезопасного метода шансов немного даже в онкологии: интерес к нему постепенно угасал, рассказывает руководитель лаборатории РОНЦ. Проблема, на его взгляд, еще и в деньгах: например, приборы для гипертермии, которые производит небольшая американская компания BSD Medical, стоят примерно $500 тысяч. «В сравнении с хорошими аппаратами для лучевой терапии цена устройства для гипертермии – небольшая проблема, – возражает Евгений Хмелевский. – Если бы эффективность метода была высока, рынок заполнили бы сразу». Но в онкологии редко бывает, чтобы хоть сколько-нибудь действенный метод был совершенно забыт и отброшен. Помочь лечебному перегреву решили физики.
Притяжение денег
«Компания «Фармаг» разработала вещество в виде магнитных наночастиц, превращающее гипертермию в гораздо более действенный метод», – рассказывает сотрудник физического факультета МГУ Владимир Зверев. В «Фармаге» он официально не работает, но его докторская на физфаке посвящена той же идее, которую продвигает компания, так что Зверев с предпринимателями тесно взаимодействует. Магнитные наночастицы обладают очень удобным свойством. Под воздействием магнитного поля они нагреваются примерно до 43°С, после чего меняют свои свойства и нагреваться перестают. Одна из главных проблем оказывается решена: наночастицы становятся естественным предохранителем, который вовремя останавливает нагрев. Если опухоль неглубокая, вводить наночастицы в организм можно просто длинной иглой, поясняет Зверев: медицинский аспект интересует его заметно меньше физического. Он рассказывает, что похожее вещество пытались сделать еще лет 10–15 назад, но тогда исследователи работали с микрочастицами (примерно в тысячу раз крупнее наночастиц). А сей- час уже теоретически доказано, что получить микрочастицы с нужными для гипертермии свойствами невозможно в принципе. Но метод «Фармага» пока прошел проверку только in vitro. «Попытались ввести разработанное вещество мыши, но успеху эксперимента помешали некоторые технические недоработки», – рассказывает Зверев.
«Наши вложения в развитие медицинских технологий пока минимальны – около 10 млн рублей», – говорит глава AMT&C Александр Тишин. – Главное, удалось создать команду, и сейчас, несмотря на кризис, работы не остановлены, а даже ускорились». Для прохождения доклиники магнитной гипертермии, по оценке Тишина, потребуется еще 20–25 млн рублей. А клинические исследования могут стоить 100 млн рублей – деньги, сравнимые с оборотом компании. Пора привлекать дополнительные инвестиции. Зверев рассказывает, что участвовал в подготовке «Фармагом» материалов для инвестиционного комитета Биофонда РВК. Но сделка не состоялась: «К сожалению, их интересуют только проекты, готовые к проведению КИ». Больше повезло с другой инвестиционной структурой РВК – Инфрафондом: сделка с ним была заключена в ноябре прошлого года. По уставу этот фонд вкладывает «не более 75% от объема инвестиционной потребности». Сумму инвестиций фонды РВК традиционно не раскрывают, но в данном случае до верхней границы явно далеко: по информации СПАРК-Интерфакс, Инфрафонд в результате сделки получил всего 10% в капитале «Фармага». Одновременно фонд стал инвестором и других подразделений AMT&C, занимающихся R&D. Интереснее всего, что пока физики медленно и трудно разыскивают путь к усовершенствованию гипертермии, целый ряд последователей метода развивают его по-другому и очень быстро.
Родоначальницей современного «ускоренного нагрева» можно считать новосибирскую компанию МП «ХИТ Плюс». В 2008 году прокуратура Новосибирской области предъявила ей иск в связи с использованием медицинской технологии, не имеющей разрешения Минздрава или Росздравнадзора. Чем занимался «ХИТ Плюс»? Компания обладала лицензией на «способ повреждения термонетолерантных патологических биоструктур организма теплокровных». Вкратце изобретение таково: пациента разогревают под наркозом в горячей воде до температуры 42–44,5°С, одновременно вводя в кровь определенные препараты и осуществляя искусственную вентиляцию легких. О безопасности этого метода, по мнению изобретателей, свидетельствует то, что уже через час-полтора после окончания разогрева искусственную вентиляцию легких можно отключить. Но патент на медицинское изобретение не дает права это изобретение применять. Лицензия на осуществление медицинской деятельности у «ХИТ Плюс» была отозвана. В 2012 году компания была исключена из списка юридических лиц. Но метод не умер.
В Новосибирске существует Сибирский НИИ гипертермии (НИИГ), который возглавляет Алексей Сувернев. В отличие от «ХИТ Плюс», НИИГ не предоставляет услугу, объяснял Сувернев в одном из интервью, а включает пациента в свое биомедицинское исследование. Плата за это не предусмотрена, но пациент делает благотворительное пожертвование. Разрешения на гипертермию у Сувернева нет, но его метод запатентован. Проводится процедура примерно так: «Тело пациента погружают в горячую воду, используя при этом общую анестезию, высокочастотную вентиляцию легких и введение уротропина…»
В видео, опубликованных на различных сайтах, Сувернев рассказывает, что может нагреть больного до 41–43°С за каких-то три – пять минут, хотя «при использовании других методов» для этого требуется несколько часов. Сувернев как исследователь не стоит на месте: описание гипертермии в его патенте отличается от аналогичного описания в патенте «ХИТ Плюс», хотя в этом патенте он тоже значился среди авторов. Если верить СПАРК, Сувернев был в свое время не только автором метода, но и совладельцем МП «ХИТ Плюс». Сейчас помимо НИИГ он работает в Центре эффективной медицины, который предлагает с помощью все той же гипертермии лечение рака, СПИДа, туберкулеза, гепатита и многого другого.
Ни один из опрошенных VM онкологов не знает ни НИИГ, ни Алексея Сувернева, но все говорят об опасности метода общей гипертермии. А также и о том, что метод еще недостаточно изучен, а больные на поздних стадиях рака готовы подвергаться и не такой опасности. Методов нагрева немало. Например, гипертермию, осуществляемую по собственной запатентованной схеме, предлагает нижегородец Игорь Карев. Узнать о нем легко из статей в интернете со стандартным заходом: «Ученые не любят пиариться. Да и не умеют…».
Оригинальнее подошел к гипертермии москвич Сергей Русаков. Его научная структура называется «НИИ проблем неспецифической патологии им. Клавдия Галена», она находится в Москве в Малом Сухаревском переулке. По тому же адресу, как сообщает один из информационных ресурсов о предприятиях России, зарегистрировано еще 1 200 компаний. О магнитной гипертермии Русаков не слышал, идея же его метода, рассказал он VM, заключается в следующем: «Хотя при электромагнитном воздействии происходит нагревание организма, вклад нагревания в терапевтический эффект составляет не больше 20–25%». А от рака излечивают прочие факторы, которые, считает Русаков, замалчиваются под давлением крупных фармкомпаний, ведь им не нужны конкуренты.
Среди удач в развитии общей гипертермии – найденный VM патент группы авторов из Краснодара, в котором описывается лечение рака путем заражения подопытного животного сыпным тифом сразу после операции по удалению опухоли. Все кролики из контрольной группы умерли, а вот среди кроликов, зараженных тифом, умерло лишь несколько, причем от тифа, а не от рака.
Бесстрашное покрытие
Владимир Зверев утверждает, что существует всего одна компания, которая делает примерно то же, что «Фармаг». Это немецкая MagForce – небольшая технологическая компания, занявшаяся магнитной гипертермией в 2011 году. К концу прошлого года в Германии было уже семь центров, в которых MagForce проводила следующие манипуляции: специалист вводит в организм пациента вещество, которое под воздействием магнитного поля нагревается, нагревая раковые клетки, после чего проводится радио- или химиотерапия. MagForce разработала сам метод и аппаратуру для его проведения. Компания специализируется прежде всего на опухолях мозга, она провела ис- следование на 90 пациентах с глиобластомой и 80 – с другими злокачественными новообразованиями, доказав эффективность метода. Дело даже дошло до коммерческого использования технологии.
В первом полугодии 2015-го, по отчету компании, она заработала на проведении магнитной гипертермии 1,3 млн евро. Еще 500 тысяч евро принесла продажа оборудования для такой терапии в США. В Америке магнитная гипертермия находится в менее продвинутой стадии, чем в Германии. В 2015 году MagForce получила в США лишь предварительное разрешение на проведение клинических исследований эффективности своего устройства (так называемое Investigational Device Exemption, дающее ограниченное право использовать определенную технологию). Разбогатеть на магнитном нагреве MagForce пока не удалось: общий убыток компании за годы ее существования составляет 39,7 млн евро. Но важно, чьи деньги она тратила: в 2014 году MagForce, тогда только начинавшая выход на рынок США, привлекла $15 млн от фонда Mithril Capital Management. Создатель этого фонда – знаменитый венчурный инвестор Питер Тиль, один из основателей Pay-Pal и первый внешний акционер Facebook.
«Фармаг» интересуется конкурентами. Зверев рассказывает, что они попросили у немцев для эксперимента магнитные частицы, которые те используют для гипертермии. «Наше вещество греется лучше и быстрее», – излагает физик результаты сравнения. А «Фармаг» при этом развивает еще одну медицинскую технологию, основанную на применении магнитных материалов. Это покрытие для имплантатов (в первую очередь искусственных суставов и стентов) с особым полимером, в который «встроено» лекарство. Имплантаты с лекарственным покрытием сами по себе не новость, но здесь, гордится Зверев, речь идет не о простом покрытии, а об управляемом. Под полимером находится магнитный материал, который под влиянием внешнего магнитного поля может охлаждаться. Полимер же обладает необычным свойством: при температуре человеческого тела и выше он имеет консистенцию желе, а при более низкой – разжижается, выпуская лекарство в окружающие ткани. Эта технология полезна, когда после операции по установке имплантата появляется воспаление и требуется введение препаратов, останавливающих воспалительный процесс и препятствующих отторжению инородного тела. По американской статистике, отторжение происходит в среднем в 1–2% случаев, зато на ликвидацию его последствий уходит три четверти средств, расходуемых на весь процесс имплантации, делится приятной для «Фармага» статистикой Владимир Зверев. Компания, рассказывает физик, совместно с Центральной научно-исследовательской лабораторией РНИМУ им. Н.И. Пирогова уже провела первые опыты на крысах. Эффект «вроде бы есть», но нужны новые исследования, сроки их завершения неизвестны.
В ожидании результатов адептам магнитной гипертермии остается надеяться на прозорливость суперинвестора Питера Тиля, не пожалевшего $15 млн для MagForce. В 2004-м, когда Тиль по- знакомился с Марком Цукербергом и за $500 тысяч получил 10% Facebook, социальная сеть только подбиралась к показателю в 1,5 млн пользователей. Теперь ее популярность ровно в тысячу раз больше, а акции, по сравнению с ценой, за которую они достались Тилю, подорожали в десятки тысяч раз. Что принесет Тилю и Инфрафонду РВК гипертермия? Александр Тишин считает, что потенциальный объем рынка магнитной гипертермии – «гигантский».
